Учитывая тот факт, что Россия, Китай и Восточная Европа исторически имеют исторически одинаковую экономическую структуру, любая политика, направленная на выход из экономического кризиса в России, должна дать ответ на главный вопрос. Почему экономическая реформа в Китае, проводимая с 1979 г., явилась самым большим примером экономического успеха для всего мира, а экономические изменения в Восточной Европе в 1989 г. и в России с января 1992 г. повлекли за собой величайшую в мире экономическую катастрофу?
Это не просто вопрос теории. В течение последних семи месяцев правительство России осуществляло политику, (1) аналогичную проводимой последние 2,5 года в странах Восточной Европы. Результатом этой политики явилась, возможно, величайшая для мирного времени экономическая катастрофа во всей истории. Вот что было по этому поводу сказано в «Экономическом обзоре Европы в 1991-92 г.», подготовленном ООН в отношении стран Восточной Европы: «Совокупный спад производства, зафиксированный за последние 2-3 года в ряде стран, достиг уровня, несравнимого даже с Великой депрессией 1929-1933 гг.» Не считая периода войн, Россия переживает крупнейший спад экономики за всю свою историю. Тот факт, что подобный курс привел к катастрофе во всех странах, где он был применен, позволяет сделать вывод, что этот провал не является следствием каких-то конкретных ошибок. Его корни - в самой природе проводимой политики.
Наглядно эту ситуацию иллюстрирует тот контраст, который, по данным ОЭСР, МВФ и Всемирного банка, наблюдается между результатами экономических реформ, начавшихся в 1979 г. в Китае, с одной стороны, и в 1989 г. в Восточной Европе - с другой стороны.
- За десять лет, начиная с 1979 г. внутренний валовой продукт (ВВП) Китая ежегодно возрастал примерно на 8,8%. Экономическая мощь Китая увеличилась более, чем в 2 раза и возросла на 135%. Напротив, ВВП Венгрии с 1989 по 1991 гг. упал на 11,7%, ВВП Румынии - на 18,6%, Польши - на 19%.Чистый продукт материального производства Чехословакии упал на 12,8%, бывшего СССР - на 16%, Болгарии - на 30,9%. Эти процессы отражены в Диаграмме 1.
- Промышленный выпуск в Китае рос в среднем на 11,2% в год. С 1979 по 1989 гг. выпуск промышленности Китая вырос почти втрое, увеличившись на 195%. Напротив, с начала 1990 до середины 1991 гг. промышленный выпуск снизился: в Чехословакии на 25,9%, Венгрии - на 27,2%, Болгарии - 38,1%, Польше - 40,1%.
- Занятость в Китае росла на 3% в год. Уровень безработицы упал с 5,3% до 2,6%. Рост производительности труда составил 5,9% в год. Напротив, за период с 1989 до середины 1991 г. занятость в Румынии упала на 11,6%, 13,8% - в Чехословакии, 16,9% - в Польше и 20,1% - в Болгарии. Поскольку падение производства в странах Восточной Европы шло быстрее, чем снижение занятости, резко упала производительность труда.
- Рост производства особо важных для населения России продуктов - высококачественных продуктов питания и потребительских товаров шел в Китае быстрее, чем рост экономики в целом. Общий рост сельскохозяйственного производства в Китае составлял 4,1% в год. Однако производство сахара росло на 8,5% в год, масла - на 8,6%, яиц - на 10,5%, говядины и телятины - на 17%, апельсинов и на 18,4%, винограда на 19,3%, бананов на 21,9% в год. Что касается потребительских товаров, то производство сигарет увеличивалось на 13,0% в год, рост производства тканей составлял ежегодно 13,8%, телевизоров - 36,7%, холодильников - 65,0%, при этом средняя жилая площадь на одного человека в сельских районах увеличилась с 9,5 до 18,5 кв. м. Напротив, реальная заработная плата населения упала в Чехословакии на 20%, а в Польше на 30%.
- Даже если использовать те критерии, которые определило для себя российское правительство, - т.е. рост частного предпринимательства, - мы увидим, что в этом Китай добился гораздо большего успеха. За десять лет в Китае было создано более 10 миллионов частных предприятий, которые в настоящее время являются господствующими в сфере услуг, розничной торговле, легкой промышленности. Российское правительство привело частный сектор к глубокому кризису.
- В Китае же быстрому экономическому росту не предшествовал резкий спад выпуска, что считают необходимым для России. Экономический рост в Китае стал набирать темпы сразу же с началом экономической реформы, уровень жизни с начала реформы вырос вдвое.
Китай провел именно тот тип экономических реформ, который необходим для России. Потребительское производство стало там ведущим сектором экономики, производство продуктов питания высокого качества резко увеличилось, расширилась сфера услуг, расцвели мелкие предприятия, высокого уровня достигли промышленный выпуск, производительность труда и капиталовложения, жизненный уровень значительно вырос. Хотя российское правительство провозгласило эти цели в теории, оно потерпело полный крах в их реальном осуществлении. Китай же достиг этих целей на практике путем экономических реформ.
Данная статья показывает, что описанный выше контраст не является случайностью. Поскольку нам известен специфический характер российской, восточноевропейской и китайской экономики, мы можем сделать вывод, что экономический упадок в России и Восточной Европе обусловлен теми же законами, которые объясняют успехи в Китае. Ошибка российского правительства заключается в том, что оно не может понять специфический характер своей экономики и применяет политику, которая соответствует совсем другой структуре - экономике Запада, основанной на конкуренции. Экономику России, стран Восточной Европы и Китая можно определить как специфическую «двойственную экономику», представленную: 1) почти полностью монополизированным сектором, который функционирует в соответствии с законами монополизированной экономики, и 2) немонополизированным сектором, которые теоретически могут рассматриваться как стороны, действующие согласно законам чистой конкуренции. Специфика развития экономики является результатом взаимодействия этих двух секторов.
Если понять двойственный характер этой экономики, то несложно определить законы, по которым эта экономика развивается, и ту политику, которая могла бы привести ее к успеху.
Сравнительная значимость внутреннего и международного рынков
Перед тем, как рассматривать структуру российской экономики, необходимо решить вопрос о сравнительной значимости международного и внутреннего рынков для России. Эта необходимость вызвана не просто различиями, присущими экспорту, импорту и внутренней торговле, но и различиями в структуре международной и российской экономики. Для международной экономики характерна конкуренция, лишь небольшая часть продукции может производиться отдельной страной. Внутренний рынок России имеет двойственный характер. Если бы доминирующим сектором российской экономики были международные связи, то в нем господствовали бы законы конкуренции. При преобладании внутреннего рынка действуют законы двойственной экономики.
Поэтому основной ошибкой российского правительства является то, что оно не делает соответствующих выводов из того факта, что в России доминируют внутренний и бывший советский рынки. Эта ошибка уходит своими корнями в концепцию МВФ, призывающую стремиться к «экономическому развитию, ориентированному на рост экспорта», подобно Южной Корее. Специфика ее заключается в том, что МВФ предполагает для России место в мировой экономике, главным образом, как поставщика сырья.
Такая ориентация проявляется в данных МВФ, содержащихся в «Исследовании советской экономики». В заключительной части этого труда, «Оценка среднесрочных экономических перспектив» планируется падение бывшего советского/российского производства в первый год после принятия рекомендаций МВФ как минимум на 20%. Предлагаются меры по увеличению экспорта энергоносителей и сельскохозяйственных продуктов, т.е. либерализация цен на энергоносители с целью высвобождения нефти для экспорта путем снижения спроса на нее в России, таким образом делая экономически нежизнеспособной большую часть российской промышленности. Россия, применяя подобное сочетание мер, должна подвергнуться основательной реорганизации в направлении деиндустриализации и производства сырья на экспорт.
Для России такая перспектива означает исторический тупик. Общепризнанной тенденцией долгосрочного развития экономики является та закономерность, что по отношению к конечному продукту цена сырья падает. Все страны в последние двадцать лет на своем пути прогрессивного экономического развития главным образом шли от производства сырья к его обработке. Если Россия, следуя рекомендациям МВФ, пойдет на деформацию своей экономики, она превратится в исторически застойное болото и обречет себя на упадок.
Однако, целиком южнокорейская модель экономического роста, ориентированная на экспорт, не может быть применена в России по ряду элементарных количественных причин. Страна типа Южной Кореи должна обязательно рассчитывать на развитие за счет роста экспорта, поскольку скромные масштабы ее внутреннего рынка не позволяет достигнуть крупномасштабной экономики или специализации за счет резервов внутри страны. Что же касается России, то масштабы ее экономики требуют других сопоставлений.
Лучшим методом может быть сравнение масштабов экономики бывшего СССР либо приблизительно с масштабами японской, либо приблизительно с половиной американской, либо же с половиной экономики стран Европейского Сообщества (ЕЭС). Сравнивая Россию с этими экономическими единицами, нужно отметить, что в США экспорт товаров составляет 7,1% от ВВП, «внешний» экспорт ЕЭС (т.е. исключая торговлю между членами сообщества) - 9,4% от ВВП, а в Японии экспорт товаров занимает 9,8% ВВП.
Ситуация в России эквивалента западным экономическим единицам сопоставимого размера. Согласно подсчетам МВФ, российская торговля составляет 22,3% ВВП. Однако из этого объема 12,9% падают на долю торговли с бывшими республиками СССР и только 9,4% - на «внешнюю» торговлю. Данная цифра составляет менее 10% ВВП и примерно соответствует положению в сравнимых экономических единицах, поэтому значительного увеличения ее не ожидается. Этому способствовало и то, что экономика бывшего СССР интегрировалась не только за счет общего рынка, но и продукции.
Короче говоря, 90% российского рынка это внутренний рынок или экономическое пространство бывшего СССР. Решающим фактором является не международный, а национальный рынок.
Двойственность экономики России
Обращаясь теперь к проблемам двойственности российской экономики, мы сначала рассмотрим динамику внутри ее монополизированного сектора, а потом перейдем к отношениям между монополизированным и немонополизированным секторами.
Стоит еще раз указать на различие между монополизированной структурой российской экономики и структурой западной экономики. В бывшем СССР, например, 87% из 5885 изделий машиностроительной индустрии, представленных Государственному комитету по снабжению, были произведены на одном предприятии. Около 30-40% промышленной продукции производилось на одних и тех же предприятиях. Предприятия с числом рабочих более 1250 человек составляли 85% занятых в промышленности. Монополизирована не только конечная сборка, но и поставка комплектующих деталей. Подобные структуры существуют в странах Восточной Европы и исторически в Китае.
На Западе предприятия с числом рабочих более 1 тысячи человек составляют всего лишь 20-33% от общего числа. Даже в таком чрезвычайно сконцентрированном и капиталоемком секторе, каким является производство полупроводников в Японии, ведущим пяти фирмам принадлежит 60% производства. Например, японский автомобильный завод пользуется услугами 13 тысяч фирм, в основном мелких и конкурирующих между собой, которые прямо или косвенно осуществляют поставки для этого завода.
Российская экономика в индустриальной сфере ближе к полностью монополизированной, чем любая другая на Западе. Более того, надежды правительства России, рассчитывающего на то, что приватизация либо международная конкуренция позволят компенсировать последствия функционирования такой монополизированной структуры экономики представляются иллюзорными, поскольку:
1) монополизация распространяется на материальное производство, а не просто на систему владения, приватизация не сможет изменить сложившуюся ситуацию; 2) принимая во внимание трудности, с которыми сталкивается российский экспорт, в обозримом будущем не предвидится никакого существенного роста импорта, способного создать конкуренцию на внутреннем рынке.
Законы функционирования монополизированной экономики хорошо известны и не раз использовались многими российскими экономистами с целью выявления ошибок в государственной политике. В условиях прошлой экономической системы монополии либо обеспечивали объем продукции согласно плановым заданиям, либо, вследствие контроля над ценами, могли в любом случае лишь повышать прибыль до максимума, увеличивая выпуск продукции. разумной рыночной стратегией монополии, направленной на извлечение максимальной прибыли с переходом к полной либерализации цен, является уменьшение выпуска продукции и увеличение цен. Именно это произошло в России и в странах Восточной Европы и объясняет причины экономического краха.
Динамика кредитной системы
Прямые последствия монополизации производства в значительной степени подкрепляются динамикой, которая устанавливается в денежной системе. Поскольку этот вопрос лежал в основе дискуссий в области кредитной политики, и поскольку эти данные свидетельствуют о непоследовательности стратегии правительства даже в рамках собственной монетарной системы, будет полезно рассмотреть проблему с фундаментальной точки зрения.
Аналитическим отправным пунктом системы монетаризма является количественная теория денег. Она утверждает, что MV=PT, где М (денежная масса), умноженная на V (скорость ее обращения), равняется Р (уровню цен), умноженному на Т (количество сделок /эквивалент к сегодняшним целям производства). Эта формула объективна по своему определению и поэтому верна для любой экономической системы. Монетаристская теория по Фридману утверждает, что по существу V является важной константой и может быть принята для сегодняшних целей.
Динамика этих отношений в условиях монополизированной экономики очевидна. Количественная теория в своей алгебраической перестановке определяет, что Т=МV/Р, т.е. если скорость принять как константу, то выпуск промышленной продукции зависит от соотношения между объемом денежной массы и изменением уровня цен.
Тогда яснее становятся последствия обширного повышения цен в условиях функционирования монополизированной экономики при условии либерализации цен. До тех пор, пока рост поступления денежной массы по крайней мере не будет соответствовать росту уровня цен (составившего только в январе 350%), производство будет падать. Попытка сдержать поступление денежной массы в условиях монополизированного ценообразования неизбежно приведет к упадку производства.
Данный механизм буйно проявил себя в странах Восточной Европы. В Польше ежеквартальный уровень увеличения массы «широких» денег упал со 190% в третьем квартале 1989 г. до почти 10% во втором квартале 1990 г. в ситуации роста цен на внутреннем рынке до 400%. Реальная денежная масса, соотношение денег и общих цен на продукцию снизилось на 44%. Поскольку объем денежных поступлений не соответствовал росту цен, выпуск продукции резко сократился.
Совместные требования российских промышленников и профсоюзов, которые были выдвинуты летом этого года, - увеличить кредитование с целью избежания катастрофы в стране были оправданы не только конкретной ситуацией, но и базировались на основных теоретических умозаключениях о таких мерах, как индексация основных фондов.
Проблема, однако, заключается в том, что в то время, как рост денежной массы является необходимым в условиях монополизированной экономики для предотвращения упадка производства, а его социальные последствия и влияние на выпуск продукции могут быть смягчены такими мерами, как индексация зарплаты и пенсий, индексация амортизации, он, тем не менее, не может сдержать рост цен. К этой проблеме мы вернемся ниже.
Отношения между монополизированными и немонополизированными секторами
Поскольку тенденцией внутри монополизированного сектора является спад производства и рост цен, то становятся понятными и его взаимоотношения с немонополизированным сектором. В условиях полной либерализации цен выпуск в монополизированных секторах экономики падает, однако одновременно с этим повышаются цены на продукцию этого сектора относительно цен в немонополизированном секторе. Существуют два основных закона, заключающиеся в том, что: 1. в монополизированном секторе наблюдается спад производства и рост цен, 2. происходит повышение монополизированных цен относительно немонополизированных; оба они определяют основную динамику двойственной экономики.
«Кризис ножниц» цен между ценами в сельском хозяйстве и промышленности и тот факт, что во всех странах Восточной Европы кризис в сельском хозяйстве еще более глубок, чем в промышленности, является одним из проявлений этой тенденции. Несмотря на то, что цены на продукты питания быстро росли, цены на промышленные поступления в сельское хозяйство из монополизированного сектора росли еще быстрее, этот процесс описан министром сельского хозяйства Хлыстуном. Раздавленный спадом спроса в связи с обнищанием населения, с одной стороны, и повышением стоимости вложений, с другой, сельскохозяйcтвенный сектор оказался в полном кризисе.
Однако с небольшими изменениями тот же самый процесс происходит и во всех остальных немонополизированных секторах. Именно по этой причине полная либерализация цен в России приводит к глубокому кризису в секторе мелкого частного бизнеса - профессор Ясин отметил, что 50% кооперативов в России уже обанкротились.
Данная тенденция имеет решающее стратегическое значение не только сама по себе, но, в особенности, потому, что отношения между монополизированными и немонополизированными секторами экономики неразрывно связаны с единственным наиболее важным искажением внутренней экономики России - ее исторически слабым развитием индивидуального потребления. Поскольку данный вопрос лежит в основе контраста между экономическим успехом Китая и упадком стран Восточной Европы, он будет рассмотрен детально.
Слабое развитие потребления в России
Исторически слабое развитие индивидуального потребления понятно. Лишь 55% ВВП бывшего СССР составляло индивидуальное потребление, по сравнению с большинством западных стран, где оно составляло 60-65% ВВП, а в Соединенных Штатах - 67%. Такое слабое развитие потребления было разрушительным с точки зрения производства - оно подрывало стимулы к работе. Это, однако, также негативно повлияло на структуру предложения в экономике.2
- В послевоенный период наиболее быстро растущие сектора мировой экономики, включая производство компьютеров и смежных с ним областей, все сильнее концентрировались на производстве потребительских товаров длительного пользования, а также на сфере услуг. В экономике бывшего Советского Союза, однако, из-за низкой доли индивидуального потребления у этих секторов был крайне ограниченный рынок, и они не могли развиваться. Те сектора, которым в бывшем Советском Союзе уделялось наибольшее внимание, - производство металла и машиностроение - по мировым стандартам, наоборот, находились в числе наиболее медленно развивающихся секторов производства.3
- Низкая доля индивидуального потребления сконцентрировала производство в секторах, требующих больших инвестиций на единицу выпуска (тяжелая промышленность, энергетика), а также в слаборазвитых секторах с намного более высоким отношением выпуска к инвестициям (легкая промышленность, услуги). Такая структура сама по себе диктует низкий уровень продуктивности капитала.4 - Инвестирование, обеспечивающее нужды населения, было чрезвычайно низким. В ведущих западных странах вложения лишь в один сектор - жилищное строительство - составляли 23-33% общих вложений. В 1971-1989 гг. в России средняя доля вложений в строительство составляла только 15,4% общий инвестиций.5
- Сфера услуг, наиболее быстро растущий сектор любой современной экономики, была развита слабо. Доля занятости в сфере услуг в 1990 г. в Германии составляла 57% от общей занятости в гражданских отраслях. В Японии эта цифра составила 59%, в США - 71% и только 45% - в СССР.6
Поскольку это не является единственным фактором, объясняющим низкую продуктивность капитала в СССР, сдвиг российской промышленности в сторону производства потребительских товаров длительного пользования, а также услуг сам со себе поднимет продуктивность капиталовложений.7
Структура занятости и структура промышленности
Отношения между тяжелой промышленностью и потребительским производством, включая сферу услуг, неразрывно связаны с отношениями между монополизированным и немонополизированным секторами экономики. Для легкой промышленности и сферы услуг характерны небольшие производственные единицы по сравнению с тяжелой промышленностью. Сильно различаются эти отрасли и по структуре занятости.
Например, в Германии, стране с очень крупным промышленным сектором, 11% рабочей силы являются либо самостоятельно занятыми, либо нанимателями. Однако в розничной и оптовой торговле их 18%, в секторе частных услуг - 20%, в ресторанах и гостиницах - 36%. В сельском хозяйстве эта цифра составляет 79%. В немецкой обрабатывающей промышленности лишь 3,9% составляют самостоятельно занятые и наниматели. Однако в производстве текстиля и одежды самостоятельно занятые и наниматели составляют 8,5%, в пищевой промышленности - 9,4% и в других областях обрабатывающей промышленности (главным образом, в легкой промышленности) - 12,3%. В строительстве 10% самостоятельно занятых и нанимателей.8
Напротив, в бывшем СССР в 1989 г. количество зарегистрированных самостоятельно занятых составляло лишь около 0,2% всей рабочей силы. Еще 3,5% трудились в кооперативном секторе, что в сумме дает цифру 3,7% - менее 3 миллионов человек в масштабе России. Однако невозможно развивать потребительский сектор, не создав огромного количества мелких предприятий, т.е. без очень сильно развитого немонополизированного сектора. Если провести сравнение с другими странами, то для того, чтобы удовлетворить потребительский спрос, в России необходимо создать от 8 до 19 миллионов рабочих мест для самостоятельно занятых и нанимателей. Эта цифра может быть еще выше в том случае, если будет принято решение о деколлективизации сельского хозяйства. Однако в России при той экономической политике, которая проводится правительством, сдвиг относительных цен в сторону продукции монополизированного сектора разрушает немонополизированный сектор, который в результате становится неспособным отвечать потребительскому спросу.
Основные черты динамики двойственной экономики при либерализации цен
Теперь можно увидеть основные черты динамики двойственной экономики в условиях полной либерализации цен и экономики, т.е. реформы восточноевропейских стран и России: 1) в монополизированном секторе происходит падение производства и повышение цен; 2) в то же время повышение цен на продукцию монополизированного сектора относительно продукции немонополизированного сектора разрушает немонополизированный сектор создавая механизм, при котором ресурсы выкачиваются из немонополизированного сектора. Вместо этого необходим прямо противоположный механизм, при котором 1) сохраняется выпуск продукции в монополизированном секторе, 2) поступают ресурсы на развитие немонополизированного/потребительского сектора. Такой механизм был создан китайской экономической реформой.
При анализе рассмотрим сначала монополизированный сектор, а затем, что представляется наиболее важным, его взаимоотношения с немонополизированным сектором.
Китайская экономическая реформа
В Китае не была проведена сколько-нибудь значительная приватизация монополизированной промышленности. Наблюдалось несколько волн «малой приватизации», в частности, в розничной торговле, но это не коснулось тяжелой промышленности. Выпуск продукции монополизированного сектора увеличился за счет трех дополнительных механизмов:
- вся экономика в целом стремительно развивалась на основе проводимой политики, о чем говорилось выше. Поэтому спрос на промышленную продукцию госсектора оставался высоким;
- чуть менее половины капиталовложений в государственный сектор подчинялись централизованному планированию, объем этих инвестиций снизился лишь с 8,7% ВНП в 1978 г. до 7,5% в 1988 г.;
- в рамках «кредитного плана» предприятиям предоставлялись большие кредиты. Объем этих кредитов увеличился с 9,3% ВНП в 1978 г. до 29,9% ВНП в 1988 г. Однако поскольку в монополизированном секторе существовал контроль над ценами, предприятия могли максимизировать прибыли лишь путем увеличения выпуска.
Комбинация быстро растущего спроса и предоставления дешевых кредитов привела к исключительно быстрому увеличению выпуска продукции госпредприятиями: за период с 1981 по 1986 гг. он поднялся на 56%, т.е. ежегодный рост составил 8,9%. Поэтому изменения в структуре промышленности Китая произошли не потому, что госсектор был свернут или приватизирован, как в России, а в силу того, что негосударственный сектор рос еще более быстрыми темпами - общий промышленный выпуск негосударственного коллективного сектора, о концепции этого будет говориться ниже, увеличивался на 19,3% ежегодно в 1981-86 гг.. Также в Китае капиталовложения увеличивались не потому, что падала доля государственных инвестиций, несмотря на сокращение в 1979-81 гг., она составляла 19,5% ВНП в 1988 г. по сравнению с 19,Э% ВНП в 1978 г., а по причине того, что негосударственные инвестиции увеличились с 7,8% ВНП в 1978 г. до 10,2% ВНП в 1989 г.
Поэтому развитие Китая происходило не за счет разрушения его государственного сектора, а путем изменения взаимоотношений между монополизированным и немонополизированным секторами, при этом последний развивался очень быстрыми темпами. Это является ключом к китайской экономической реформе. Для того, чтобы это проанализировать, рассмотрим сначала аспект спроса, а затем предложения.
Аспект спроса в китайской экономической реформе
Основой спроса в китайской экономической реформе было радикальное увеличение в экономике доли индивидуального потребления. За три года с 1978 по 1981 г.доля индивидуального потребления в ВВП поднялась от 52,6% до 58,5%, то есть рост составил почти 6% (Диаграмма 2). Реально индивидуальное потребление возросло на 20%.
Все было подчинено достижению этого первоначального скачка в потреблении9 - государственное конечное потребление снизилось с 14,2% до 11,5% ВНП, а фиксированные инвестиции временно уменьшились с 26,8% до 20,1% ВНП (однако фиксированные инвестиции быстро вернулись к прежнему уровню, как только был пройден первый этап перехода к новой модели спроса).
Этот резкий сдвиг в сторону увеличения доли индивидуального потребления, 6% ВНП, явился предпосылкой перестройки предложения. Новые отрасли промышленности - производство высококачественных пищевых продуктов, потребительских товаров длительного пользования и услуги - могли развиваться только при условии создания для них рынка. Быстрый сдвиг в увеличении потребления явился механизмом для этого.
Временная последовательность сдвига также ясна. В Китае не было волюнтаристских попыток очень быстро снизить военные расходы, как это было в России. В течение десятилетия с 1978 по 1988 гг. уменьшение доли военных расходов в ВВП было основным средством, с помощью которого финансировалось увеличение доли индивидуального потребления в ВВП. За десять лет доля всех военных расходов в процентном отношении к ВНП были снижена немногим более, чем в 2 раза, исходя из постоянных цен. Снижение доли военных расходов в ВНП на 3,1% в текущих ценах соответствовало 3,3% увеличения доли индивидуального потребления в ВНП в год (Диаграмма 2). Однако уменьшение доли военных расходов в ВНП происходило постепенно - 0,3% ВНП в год по текущим ценам. В 1979 г. в связи с затратами переходного периода она немного повысилась.10
Сначала увеличение доли персонального потребления финансировалось путем снижения доли фиксированных инвестиций в ВНП - за период с 1978 по 1981 гг. их доля снизилась на 6,7%, за счет этого в то же время финансировалось увеличение на 5,9% доли персонального потребления в ВНП. После 1981 г., однако, начали ощущаться преимущества сокращения военных расходов, и огромный рост доли индивидуального потребления, так необходимый при первоначальных изменениях экономической структуры, мог быть приостановлен. К 1984 г. доля фиксированных инвестиций в ВНП вернулась к своему уровню 1978 г.11
Поэтому динамика изменений в аспекте спроса за эти десять лет ясна. Сначала доля потребления была поднята за счет снижения фиксированных инвестиций. Затем, когда военные расходы сократились, высвобожденные ресурсы пошли на капиталовложения.12
Аспект предложения
Этот огромный сдвиг в сторону спроса был связан с предложением и повлиял на огромный сдвиг в относительных ценах в сторону немонополизированного сектора экономики. Данный механизм явился ключевым фактором экономической реформы.
Последовательность этих ценовых сдвигов ясна. В 1978-81 гг. с началом сельскохозяйственной реформы закупочные цены на сельхозпродукцию увеличились на 38% по сравнению с ценами на промышленную продукцию, а цены на потребительские товары росли на 11% быстрее, чем в экономике в целом. В 1984-86 гг. с началом реформы в городах потребительские цены возросли более, чем на 11% по сравнению со средними ценами. Население было защищено от повышения цен, поскольку ресурсы, полученные от снижения инвестиций, пошли на потребительские субсидии и увеличение зарплат.13 Таким образом, в отличие от России население не пострадало от сдвигов в относительных ценах, а получило большие преимущества от увеличения предложения, поэтому народ поддерживал эти изменения, а не противостоял им.
За десятилетие цены на потребительскую продукцию поднялись на 24,8% по сравнению со средними ценами, а относительные цены на сельхозпродукцию повысились на 77% по сравнению с ценами на промышленную продукцию. 14
Сдвиг в сторону немонополизированных секторов
Поскольку граница между потребительскими товарами и средствами производства в большой степени соответствует границе между монополизированными и немонополизированными секторами экономики, то, что произошло в Китае, понятно. Произошел гигантский сдвиг в сторону цен на продукцию немонополизированного сектора, что прямо противоположно тому процессу, который происходил в Восточной Европе.
Этот контраст показан в решающем секторе сельского хозяйства (Диаграммы 3 и 4). Диаграмма 3 показывает относительное движение вверх цен на потребительскую и сельскохозяйственную продукцию в Китае. Диаграмма 4 иллюстрирует движение относительных цен на сельхозпродукцию в Чехословакии, которое последовало за либерализацией цен - подобные цифры характерны для всех восточноевропейских стран.15
В Чехословакии за три месяца после либерализации цен, цены на сельскохозяйственную продукцию поднимались быстрее, чем общий уровень цен, из-за сильного спроса на пищевые продукты. Однако в последующие девять месяцев относительные цены опять начали быстро падать до тех пор, пока по прошествии года после либерализации цен, они не стали на 8% ниже, чем до либерализации.
Контраст с Китаем очевиден. В Китае относительные цены претерпели резкий сдвиг в сторону немонополизированного/сельскохозяйственного сектора. Поскольк в Китае у все барьеры на пути к производству продукции на потребительский и сельскохозяйственный рынки были преодолены, а также поскольку мелкомасштабное производство могло развиваться быстрыми темпами благодаря увеличению спроса, потребительское и сельскохозяйственное производство развивалось очень быстро. Благодаря ценовому сдвигу правительство создало не только правовую, но и реальную возможность развития потребительского/мелкомасштабного производства, в то же время в странах Восточной Европы, несмотря на право создавать предприятия, они оказывались нежизнеспособными из-за падения потребительского спроса и влияния ценообразования в монополизированных секторах.
Если при двойственности экономики полная либерализация цен становится механизмом, при котором монополизированный сектор выкачивает ресурсы из немонополизированного, то в Китае был создан механизм, при котором огромные ресурсы вкачивались в немонополизированный сектор. Как только к ценовому сдвигу и относительному спросу подключилась либерализация предложения, получили логическое развитие и другие процессы.
В Китае были развиты три сектора - государственный, «коллективный» (чаще всего это коллективы, арендующие помещения у муниципальных органов, а также кооперативы, владеющие собственными мощностями, и пр.) и частный. 16 В промышленности частный сектор оставался небольшим - в 1989 г. 56% промышленного выпуска принадлежало государственному сектору, 36% - коллективному сектору и 5% частному. Однако после 1979 г. коллективный сектор начал расти более быстрыми темпами, увеличивая свою долю в промышленном выпуске с 20,7% в 1980 г. до 35,8% в 1989 г.17
В сфере услуг к 1988 г. лишь 39% товарооборота в розничной торговле приходился на государственный сектор по сравнению с 33% в коллективном секторе и 19% в частном секторе. В сфере общественного питания 22% товарооборота приходилось на государственный сектор, 25% на коллективный и 50% на частный.
Занятость в сфере услуг резко подскочила. В 1978-88 гг. общий объем рабочей силы в Китае возрос на 35%.18, занятость в сфере общественного питания возросла на 327%, в розничной торговле - на 380%, в других областях - на 750%.19 Общая занятость в этих трех секторах увеличилась с 6 до 30 миллионов человек.
В сельском хозяйстве была проведена деколлективизация - земля оставалась национализированной, однако ответственность за продукцию перешла к семейным фермам. С точки зрения продукции была создана система исключительно чистой конкуренции.
Здесь была привита система стимулирования - государство платило фиксированные цены за норму выпуска, а за выработку сверхнормативной сельхозпродукции гарантировало более высокие цены. 20 Для того, чтобы стимулировать этот процесс, закупочные цены в сельском хозяйстве постоянно повышались.21
В течение пяти лет проведения реформы выпуск сельскохозяйственной продукции увеличивался точно так, как можно было бы рассчитать, исходя из экономической теории. С 1980 г. до 1984 г. выпуск продуктов питания в Китае увеличивался на 6,9% в год, производство зерновых росло на 7,4% в год. К 1984 году основная проблема снабжения продуктами питания была решена. Относительное повышение закупочных цен было приостановлено, и внимание было направлено на увеличение выпуска продуктов питания высокого качества (говядина, свинина, апельсины, бананы, сахар) и технических культур.
Взаимодействие между сельским и городским секторами создало огромную потребность в товарах потребления. Общий промышленный выпуск с 1979 г. до 1984 г. увеличивался на 8,6% в год, но выпуск телевизоров рос на 47% в год, а холодильников - на 98%. После 1984 г., когда был приостановлен закупочных цен, рост сельскохозяйственного производства замедлился до 5,0% в год, однако ежегодное повышение промышленного выпуска составляло 14,5%.22- Производство потребительских товаров долгосрочного пользования было большим и по абсолютным меркам - в 1988 г. в Китае было произведено 7,6 миллионов холодильников и 25 миллионов телевизоров. Произошел расцвет жилищного строительства.23
Используя описанный выше механизм, Китай осуществил экономическую трансформацию такого типа, который необходим в России. При увеличивающемся выпуске в монополизированном секторе, происходящем в результате контроля со стороны государства, и при том, что, благодаря сдвигу в относительных ценах, ресурсы потекли в немонополизированный сектор, расцвело производство потребительской продукции всех видов.
Механизм реформ в Восточной Европе был прямо противоположным. Восточная Европа отказалась от государственного контроля над монополизированным сектором, выпуск в этом секторе резко упал, в то время как монополизированный секатор выкачивал ресурсы из немонополизированного путем повышения относительных цен. В Китае государственное господство над монополизированным секатор означало следующее: 1) был повышен выпуск и 2) балансом цен между монополизированным и немонополизированным секторами можно было управлять с целью перекачивания ресурсов в немонополизированный сектор. Успех в Китае таким же образом неизбежно вытекает из применения законов двойственной экономики, как и катастрофа в Восточной Европе. Экономический успех Китая также неизбежно вытекал из законов развития двойственной экономики, как и катастрофа в экономике Восточной Европы.
Таким образом, китайская экономическая реформа базировалась в основном не на взаимоотношениях между промышленностью и сельским хозяйством. Она была связана с общими взаимоотношениями между монополизированным и немонополизированным секторами экономики, и отношения между сельским хозяйством и промышленностью это всего лишь один, хотя и чрезвычайно важный аспект этих отношений. При том, что в такой по преимуществу аграрной стране как Китай сельскохозяйственные цены поднимались даже быстрее, чем цены на все потребительские товары, подобные сдвиги относительных цен могут в принципе быть направлены в сторону других немонополизированных секторов.
С точки зрения фундаментальной экономической науки, можно провести довольно интересную параллель между сталинской системой и системой восточноевропейских реформ. Сталин осуществил гигантский сдвиг относительных цен в ущерб сельскому хозяйству, был снижен уровень потребления. К тому же привела и восточноевропейская реформа, используя другой механизм. Базисная структура китайской экономической реформы прямо противоположна как сталинской, так и восточноевропейской.
Поэтому исходя из законов двойственной экономики, становится понятно, что лишь основные принципы экономической реформы китайского типа могут привести Россию к успеху. Неважно, сколько будет длиться «восточноевропейская реформа», она неминуемо приведет к катастрофе по причинам, которые мы уже рассматривали.
Точно также и реформа Рыжкова сама по себе не может создать необходимую широкую сеть немонополизированных предприятий, так нужную для удовлетворения потребительского спроса и достижения гибкости в производстве - никакими административными механизмами, как, например, в области конверсии оборонных предприятий, этого добиться невозможно. Вместо этого в Китае была создана система, при которой государство управляло экономикой с помощью инвестиций - но не административными мерами, которая представляет собой единственный путь при децентрализованном потребительском производстве.
Какие же выводы можно сделать из этого для российской экономики? У экономики России есть существенный недостаток - в отличие от Китая она начиналась не на стабильной, пусть и застойной, основе, а в условиях катастрофического падения выпуска, вызванного применением экономической реформы восточноевропейского типа. Это означает, что среднесрочная программа структурной трансформации должна проводиться в сочетании с системой срочных антикризисных мер. Тем не менее, основные принципы кажутся понятными.
1. Предпосылкой успеха является прекращение разрушения государственно-промышленного сектора. Без этого: а) невозможно стабилизировать выпуск монополизированного сектора; б) невозможно контролировать ценовые отношения с немонополизированным сектором.
2. Необходимо восстановить национальный рынок. Это значит, что нужно сделать все возможное для возобновления и укрепления связей между бывшими республиками, поскольку именно этот рынок, а отнюдь не внешний рынок, является решающим. В дополнение можно сказать, что восстановление торговых связей внутри Восточной Европы было бы взаимовыгодным.
3. Внутри страны на ближайшую перспективу все должно быть подчинено действиям по прекращению снижения жизненного уровня и потребления. Это необходимо не только в интересах населения, но и для создания базы для структурной трансформации экономики. С учетом того, что выпуск потребительских товаров сократился меньше, чем общий выпуск, доля потребления в ВНП уже увеличилась (к сожаления, в условиях упадка, а не роста экономики). Как срочная программа стабилизации экономики, так и структурная трансформация требуют введения индексации заработной платы. Необходимо немедленно провести индексацию заработной платы с учетом цен для того, чтобы остановить падение потребления и сокращение внутреннего рынка. В дальнейшем также нужно проводить индексацию, чтобы обеспечивать долю личного потребления в ВНП на уровне примерно 60% (на 5% больше, чем исторически сложившийся уровень).
4. Для того, чтобы остановить процесс инфляции и создать условия для необходимого увеличения относительных цен на потребительские товары и сельхозпродукцию, в монополизированном секторе должен снова быть введен контроль над ценами, в случае необходимости путем замораживания цен. В некоторых немонополизированных секторах, в которых развита конкуренция, это может быть не так необходимо. В конкурирующих потребительских секторах можно допустить повышение цен в пределах, соотносящихся с ценами монополизированных секторов (население будет защищено от последствий этого индексацией заработной платы).
5. Для создания предложения, способного отвечать сдвигам спроса должна быть в предельно короткие сроки разработана программа по устранению государственного контроля и/или владения в тех отраслях, где может быть быстро создана конкуренция - «малая приватизация» должна быть проведена как можно скорее.
6. Выпуск в госсекторе должен быть сохранен через систему государственных заказов, контрактов и т.д. Предприятиям необходимо предоставлять крупные кредиты, которые подлежат индексации.
7. В Китае, имеющем стабильную экономику, в качестве первого шага был снижен уровень инвестиций с целью создания ресурсов для большего потребления. Однако в России уже происходит стремительное падение уровня инвестиций - доля вложений в экономику уже слишком сокращена. Поэтому проблема теперь в том, чтобы стабилизировать и поднять уровень инвестиций. Это должно быть осуществлено: 1) принятием государственных решений по инвестициям в приоритетных секторах, 2) введением серьезных стимулов к капиталовложениям, таких как индекс на амортизацию и налоговые стимулы. Учитывая глубину имеющегося в данном время кризиса, почти наверняка необходимо принять серьезные административные меры по инвестициям, так как переход к кредитным мерам в качестве основного инструмента для поддержания уровня вложений можно осуществлять только после обуздания инфляции.
8. При том, что в среднесрочной перспективе ресурсы, необходимые для увеличения доли индивидуального потребления в экономике, должны высвобождаться путем снижения военных расходов, эти расходы нельзя сокращать стремительно - закрытие военных заводов в любом случае снизило бы общий спрос в экономике. Представляется рациональным использование ресурсов военных комплексов для экспорта.
В подобной экономической реформе совершенно очевидно заинтересованы три группы людей: 1) промышленники и директора предприятий, стремящиеся остановить разрушение промышленности и подготовить условия для экономической модернизации, 2) представители массы рабочего населения и профсоюзы, поскольку они заинтересованы в прекращении снижения потребления и производства, поддержании занятости и подготовке путей быстрого расширения потребительского производства, 3) представители мелкого бизнеса, которые предпочли бы экономический климат, в котором они могли бы процветать, тем условиям, при которых их существование разрешено юридически, но сами они задавлены определенными экономическими процессами. Интересы этих трех групп совпадают и заключаются в восстановлении внутренней экономики России - то есть характер подобного решения проблемы действительно «национальный».
Естественно, что российские экономисты смогут разработать гораздо более детальные и адекватные программы, чем то, что намечено в этой статье - она касаются только наиболее фундаментальных вопросов. Однако, законы развития двойственной экономики, в соответствии с которыми Китай добился успеха, а экономика Восточной Европы потерпела крах, не являются законами для отдельных стран - они имеют универсальный характер. Поэтому в равной степени они могут быть применены к России. Непосредственно применить эти законы при разработке адекватной программы для России могут, конечно, только россияне.
1 О ней говорится в Меморандуме, представленном МВФ, а также в «Программе углубления экономических реформ».
2 Как в смысле внутреннего производства, так и международной конкуренции.
3 Данная тенденция развития стала очевидной уже в период с 1960 по 1973 гг. В этот период мировой выпуск металла и стали, например, поднялся только на 5,8% в год, продукции цветной металлургии на 5,6% в год, производство трубопроводов на 4,4% в год по сравнению с годовым увеличением производства компьютеров - на 13,4%, фотооборудования - на 11,6%, часов - на 9,6%, фармацевтических изделий - на 9,0%, потребительских электронных товаров - на 8,4% и бытовых товаров (холодильников, стиральных машин и т.д.) - на 8,2%. А после 1973 г. это развитие стало еще более стремительным. 18 из 25 наиболее быстро развивающихся отраслей промышленного производства образовали три группы: электроника и компьютерное оборудование (компьютеры, электрические компоненты, телекоммуникации, электрооборудование); высококачественные потребительские товары (фармацевтические изделия, косметика, потребительские электронные товары, фотографическое и оптическое оборудование, часы, бытовые товары, книги и печатная продукция, бумага); пищевая продукция (животноводческие корма, пищевые жиры, мясо и рыба, мясные пресервы, хлебопродукты и прохладительные напитки). Мировой рынок для секторов, в которых специализировался СССР, таких как производство чугуна, стали, трубопроводов, станкостроение, а также цветная металлургия, значительно сократился, т.е. СССР выпускал продукцию для исчезающего рынка. К 1987 г. СССР производил в два раза больше стали и цемента, чем США, почти в три раза больше железной руды, но сильно отставал в производстве не только компьютеров и электронного оборудования, но и в наиболее динамичных отраслях - производстве потребительских товаров долгосрочного пользования и продуктов питания высокого качества.
4 Если сравнивать с другими странами, например, с Германией, там с 1980 г. по 1988 г. среднее отношение ежегодной добавленной стоимости к ежегодному валовому приросту основного капитала в производстве составило 850%. Однако эта цифра составила лишь 650% в отношении проката, 690% - в выработке нерудных минералов, 840% - в производстве элементов металлоконструкций и машиностроении. В легкой промышленности, главным образом в производстве потребительской продукции, соотношения были еще выше - 980% в пищеобрабатывающей промышленности, 1210% - в производстве мебели и 1230% в производстве одежды. В сфере обслуживания соотношения были схожи с цифрами в легкой промышленности - 930% приходилось на рестораны и отели, 1030% - на оптовую и розничную торговлю и 1390% - на финансовые услуги. В энергетике, области, по которой СССР специализировался, сравнения с Германией провести невозможно из-за незначительного уровня производства. Однако можно сравнить СССР с США и Великобританией, странами с развитой энергетикой. Соотношения в 1980-х годах там были 350% в США и 540% (включая угольную промышленность) в Великобритании.
5 Доля жилищного строительства в фондах воспроизводства в СССР ниже 18% - по сравнению с 30% в США, 33% в Западной Германии и 45% во Франции.
6 В частности, занятость в «индивидуальных» услугах составляла лишь 19% работающего населения по сравнения с 28% в Германии, 33% во Франции, 37% в Японии и 39% в США. Катастрофическое положение с советской системой магазинов объяснялась тем фактом, что лишь 6% работающего населения было занято в оптовой и розничной торовле по сравнения с 15% в Германии, 17% во Франции, 22% в США и 23% в Японии. Западная Германия, например, сама по себе является страной с необычайно большим для Запада сектором тяжелой промышленности, вкладывала 25,2% инвестиций в индустрию и 24,4% в сферу услуг, в то время, как СССР вкладывал в индустрию 36,4% инвестиций и только 14,9% - в сферу услуг.
7 В дополнение к влиянию на внутреннюю экономику несоответствующая структура промышленного производства ударила по международной конкурентоспособности советской экономики. Это наглядно проиллюстрировано путем сравнения с наиболее быстро развивающимися за последние два десятилетия странами (не рассматривая Китай) - подъемом Юго-Восточных Новых Индустриальных Стран (НИС), таких как Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур. Начиная свое развитие с уровня намного более низкого, чем СССР, они смогли достичь значительных успехов в экспорте, концентрируясь на таких секторах, как производство потребительских электронных товаров. Этому способствовал тот факт, что освоить технологию намного легче в производстве потребительских товаров, чем в секторе капиталовложений. Исследования ООН показывают, что в производстве стиральных машин, холодильников, радиоприемников и телевизоров Южная Корея и Тайвань находятся на том же технологическом уровне, что и Япония, т.е. на самом прогрессивном в мире. Также они являются одними из основных экспортеров дешевых стандартизированных персональных компьютеров. Однако СССР, у которого было преимущество - намного более широкий внутренний рынок - не сумел развить ни одну из этих отраслей, частично из-за того, что выпуск потребительской продукции внутри страны был исключительно низким по сравнению с величиной его экономики.
8 От общего числа всех работающих в странах с более крупным аграрным сектором, чем в Германии, доля самостоятельно занятых либо нанимателей более значительна - 15% во Франции, 21% в Японии, 27% в Испании и 32% в Италии. Даже в США, стране с наиболее развитой экономической структурой, эта цифра составляет 9%.
9 Не допуская падения производства, как это случилось в России и в Восточной Европе, Китай начал реформы с того, что принял решительные меры к быстрому повышению уровня жизни населения.
10 Поскольку в течение этого десятилетия масштабы экономики увеличились более, чем в два раза, реальные военные расходы в ВНП сократились вдвое.
11 После 1984 г. доля фиксированных инвестиций превысила уровень, существовавший до 1979 г., путем финансирования за счет продолжающегося сокращения военных расходов, а также других государственных затрат. Это продолжалось до 1989 г., пока не произошел экономический перегрев. Доля фиксированных инвестиций в экономику была снижена до уровеня 1984 г.
12 Эти цифры очень наглядно показывают, что развитие экономики не было стихийным рыночным процессом. Инвестирование в экономике находилось под контролем государства: сначала в 1978-81 гг. происходило заметное сокращение доли государственных фиксированных инвестиций в ВНП - от 19,2% до 14,4% ВНП, для того, чтобы создать возможность увеличения потребления. Затем с 1981-1986 гг.возрос новый объем инвестиций, что произошло с помощью нового увеличения государственных капиталовложений в процентном отношении к ВНП с 14,4% до 20,9%. Наконец для того, чтобы справиться с перегревом в 1988-89 гг., государственные инвестиции были снижены (Диаграмма 3). Это отличалось от предыдущей ситуации тем, что механизм государственных инвестиций был рыночным, а не административным, который в любом случае был бы непремлем из-за огромного количества появившихся мелких предприятий, о чем будет говориться ниже.
13 В начальном периоде с 1978-1981 гг. субсидии на товары первой необходимости возросли с 2,2% ВНП в 1978 до 6,4% в 1981 г. - увеличение субсидий составило 4,2% ВНП. Позже потребительские субсидии были сокращены, их практически заменили компенсации через индексацию заработной платы и пенсий, эта система было более эффективной, однако результат оставался прежним.
14 Если бы относительные цены оставались на уровне 1978 г., то доля индивидуального потребления в ВНП с 1978 г. по 1988 г. сократилась бы с 52,6% до 45,2%, а не увеличилась с 52,6% до 56,4%.
15 В Венгрии цены на продукты питания поднимались на 10% быстрее, чем общий уровень цен за три месяца, последовавших за либерализацией цен в конце 1989 г.. Затем цены на продукты питания снизились на 16% относительно общего уровня цен, но оставались на 6% ниже относительно цен, существовавших до либерализации. В Польше этот процесс еще не завершен, однако его тенденции ясны. Цены на продукты питания поднялись на 30% относительно других цен в 1989-90 гг. Затем они снизились на 20% относительно остальных цен и продолжают быстро падать.
16 Вторая категория несомненно включает долю полугосударственных и получастных предприятий, а также кооперативы в чистом виде.
17 Этот быстрый рост «коллективного» промышленного сектора в Китае объясняется очень быстрым развитием мелких промышленных предприятий в Китае - к 1986 г. было создано 500 000 мелких предприятий, из которых 420 тысяч были мелкомасштабными (Жианг Йивеи, «Реформа предприятий» в книге «Китайская экономическая реформа и ее будущее», Полити Пресс Кембридж, 1990, стр.159). Этот сектор развил в первую очередь легкую промышленность, что также способствовало исключительно эффективному использованию капитала - к 1987 г. одна треть промышленного выпуска приходилась на долю мелких предприятий, при этом инвестиции составляли одну восьмую часть. Также этот сектор значительно способствовал развитию экспорта - 5 миллиардов долларов в 1987 г.
В целом доля легкой промышленности в общем промышленном выпуске возросла с 42,7% в 1978 г. до 49,3% в 1988 г. Только три непосредственно потребительские отрасли - пищевая, текстильная и производство одежды, а также бумаги и печатной продукции - увеличили процент промышленного производства с 29,7% в 1978 г. до 34,3% в 1987 г., базируясь на 17,8% инвестиций в промышленность, т.е. эффективность инвестирования в эти области была вдвое выше, чем всей промышленности.
18 Занятость в промышленности увеличилась на 59%. Занятость в строительстве, отражающая бум в этой отрасли, увеличилась на 178%.
19 К 1988 г. лишь 17% занятых в розничной торговле относилось к государственному сектору, 34% - к коллективному и 49% - к частному. В сфере общественного питания 13% работало на государственный сектор, 25% - на коллективный и 61% - на частный. В других секторах сферы услуг 19% работало в государственном секторе, 31% - в коллективном и 48% - в частном. За период с 1978 по 1988 гг. только в сферах розничной торговли, общественного питания и услуг было создано более 10 миллионов новых фирм.
20 Терминологически эта система известна как «ценовая извращенность». Обычно цены остаются неподвижными или падают с увеличением выпуска продукции. В этом случае средняя цена увеличивается с увеличением выпуска.
21 Благодаря условиям чистой конкуренции, монопольные прибыли не могли увеличиваться. Однако, новые стимулы создали очень хорошие возможности для увеличения прибылей за счет увеличения выпуска.
22 Это происходило слишком стремительно и создало перегрев в экономике к 1989 г., после чего темпы роста были приостановлены.
23 Как показывают цифры, соотношение между выпуском легкой промышленности и выпуском тяжелой промышленности возрастало более медленно - хотя после 1984 г. производство угля продолжало увеличиваться на 5,4% в год, стали - на 6,4% в год, серной кислоты - на 7,0%, нитратных удобрений - на 12,5% в год.
Comments